Иллюстрация: художник Джозеф Коут (Kote Josef).

***

Начало здесь...

Предыдущая глава...

Сидя за рулём, Семён мечтательно улыбался. Сколько же он не видел Егора?

Он попытался подсчитать года в уме. Получалось – очень долго. Девять лет. Когда он женился, брат служил. Потом прислал известие, что домой не вернется, останется в Ленинграде. Там же отучился, стал работать.

Родители были у него несколько раз, даже Веруньку как-то с собой брали, а Семён так и не собрался. Как принято говорить: повзрослели, разлетелись из гнезда, и развела жизнь братьев.

Поначалу Семён надеялся, что после окончания института Егор всё же вернется в их городок. Но тот, когда Семён заговаривал о таком варианте, сразу перебивал: «Сёмыч, не поеду я в эту глухомань! Я привык к северу, привык к белым ночам и разводным мостам. Никуда больше не хочу, и не упрашивай».

Егор был моложе на два года, теперь ему уже двадцать восемь. Отец с матерью всё переживали, что младший сын никак не женится. Семёну тоже это казалось странным. Брат был натурой романтической и он предполагал погулять на его свадьбе сразу после возвращения того из армии.

Однако Егор о своей личной жизни подробностей не писал,  а по телефону отшучивался, что такая девушка, которая ему в жены подходит, ещё даже не родилась. 

Родители, конечно, Егора расспрашивали, особенно нажимая на этот насущный вопрос во время своих редких визитов, но тот всё так же шутил и только вёл их в очередной музей. 

Вдруг на днях раздался звонок. Межгород.

Резкое короткое, частое треньканье аппарата возвещало, что звонок не местный.

- Привет, братишка! У тебя отпуск? В Сосновку приедешь? Я буду 25-го!

Семён от такой новости чуть не выронил телефонную трубку, задохнувшись от волнения.

- Здорово, Егор, здорово! Спрашиваешь?! Конечно, мы будем! С женой познакомлю, племянника увидишь! Ему уже три, а дядька всё в потере…

Егор рассмеялся.

- Ты ему передай, что его дядька жениться надумал. С невестой приеду, Сёма, решил остепениться.

- Вот это новости! – Лицо мужчины просияло. – Вот это правильно, давно пора. Так может, вас в городе встретить? Тесновато будет в машине, но ничего, доедем. 

- Нет, не стоит. Мы поездом, потом лучше на такси. Дорого, конечно, но первый раз-то почти за десять лет…

- Хорошо. – Семён невольно улыбался. – Тогда очень жду встречи.
Как только он положил трубку, телефон снова затрезвонил.

- С Егором беседовал? – Радостный Павел Ефимович говорил громко. – Я так и понял, что он тут же тебе начнет звонить. Как тебе новости? Когда вас ждать-то?
Семён подумал.

- Отец, я уже в отпуске. Егор сказал, что они приедут 25-го. Тогда давай мы за пару дней до них появимся. Расположиться надо, устроиться. Я планировал недели две у вас пожить. Вера хорошо добралась?

- Да, сын, добралась нормально. Не нарадуемся на помощницу. Ты же знаешь, баба Нюра болеет последнее время часто. – Он вздохнул. - Так что Вера на нашей кухне сейчас полноправная хозяйка.

- Отлично, отец, до встречи!

- Ждём! – Коротко и радостно провозгласил Павел Ефимович и положил трубку.

- Соня! – Семён тут принялся звать жену. – Соня! Сонечка!

Соня выглянула из двери балкона, она развешивала бельё.

- Что ты так кричишь? Случилось что?

Семён подлетел к ней, взял её лицо в свои крупные ладони и крепко поцеловал.

- Случилось! Ещё как случилось!

Из детской притопал Павлик и, остановившись в дверях, с удивлением принялся наблюдать, как отец, слегка пританцовывая, вытащил маму в комнату и закружил её в танце, подпевая сам себе на мотив «Венского вальса»:

- Траля-ля-ля, ля-ля, ля-ля! Тра-та-та, пам-пам, пам-пам! 

Сделав несколько «па», он остановился, Соня заулыбалась, а Павлик засмеялся и захлопал в ладоши.

- Соня, срочно собирайся! Едем с Сосновку немного раньше, чем планировали!

Соня сразу помрачнела, а радостный Павлик запрыгал:

- Ура! Ура! Поедем к деду!

Он вдруг замер, подумал о чем-то о своём, и глубокомысленно изрёк:

- Я тоже буду собираться!

И мальчик побежал в комнату исполнять задуманное.

- Семён! – Тон Сони был требовательным. – Ты же говорил, что мы поедем в Сосновку через неделю?

- Сонечка, радость моя, мы бы и поехали через неделю. Но тут такая новость! – Семён даже размахивал руками. – Во-первых, приезжает мой брат. А во-вторых, Он женится! Представляешь?! С невестой приедет. Поэтому это форс-мажор, и нужно ехать раньше.

Он в возбуждении походил по комнате.

- Я же его не видел девять лет!

Соня удивленно пожала плечами

- Кого? Егора? Так он тебе в письмах всегда фотографии присылает. У тебя уже целый фотоальбом. Так почему не видел-то?

- Соня, ты не понимаешь… - Семён сел на диван и радостно взъерошил ладонью волосы. – Одно дело, когда ты человека видишь на фотографии, и совсем другое – по-настоящему. Напротив себя. Интересно, каким он стал?

- Так ты и по телефону с ним говоришь. Не знаешь, какой он, что ли? Странные у тебя вопросы. 

- Ладно, жена, не буду тебя «непонятками» загружать, лучше собирайся. Едем надолго, не забыть бы чего.

- Да, конечно. Я займусь. – Соня вышла из комнаты, но голос её прозвучал без особого энтузиазма.

Семёну даже немного обидно было, что она настолько равнодушно отнеслась к новости и будущему знакомству с деверем. Всё-таки близкая родня. Егор Павлику родной дядя, как ни крути.

Взять хотя бы его, Семёна, и Веру. Ведь она ему двоюродная сестра, а не родная. А как он её любит! Как родную!

***

Теперь они ехали в Сосновку. Соня капризничала. 

То ей было жарко, то холодно, то хотелось пить, то затекли ноги.

Семён, посматривая в зеркало на мирно дремлющего Павлика, злился. 

В конце концов, он не выдержал, притормозил, аккуратно съехал на обочину. Заглушил мотор и повернул к жене утомленное лицо.

- Соня, что не так? Объясни, почему ты себя ведёшь, как ребёнок? Посмотри, даже сын сидит спокойно всю дорогу, а ты меня уже извела придирками. В чём дело?

Но Соня  хмуро молчала.

- Значит так. Не тронемся с места до тех пор, пока ты не скажешь, что происходит.

Семён скрестил руки на груди и уставился на приборную доску.

Вдруг Соня буквально выдавила из себя:

- Я боюсь…

Семён изумленно поднял на неё глаза.

- Чего ты боишься? – Не понял он её совершенно.

Соня нервно повела плечом.

- Вдруг я не понравлюсь твоему брату? А он ещё девушку привезет. Они «столичные штучки», помнишь, так говорится в «Ревизоре» у Гоголя? А я совсем отвыкла от людей. От манер, моды, всего остального…

Семён облегченно вздохнул.

- Соня, дорогая моя, ты снова придумала проблему, которой нет. Я уверен – мой брат всё ещё мой брат. Даже если он почти десять лет живёт в Ленинграде. И жену он не мог выбрать себе плохую. Мы собираемся не для того, чтобы мой брат с невестой оценивали тебя. Как раз наоборот. Это он везет домой невесту, чтобы её оценили мы. Понимаешь?

- Я как-то об этом не подумала… - Протянула Соня,  заметно успокаиваясь.

- Вот видишь. – Семён достал бутылку с водой и отпил глоток. – Ты подумай, ведь это хорошо, что ты выберешься из дома, познакомишься с новыми людьми. Отвлечешься, отдохнешь от домашних дел. 

Он снова завел машину.

- Только меня как раз не спросили, хочу ли я с кем-нибудь знакомиться, - пробормотала Соня себе под нос.

Семён жену не услышал.

Дальнейшую дорогу они провели спокойно, Соня даже задремала. 

За прошедшие три года дом в Сосновке немного изменился.

Павел Ефимович соорудил на большом земельном участке летний домик. Домик был деревянным и походил на «лубяную избушку» зайца из сказки.
Крошечный, с комнаткой на две кровати и маленьким, уютным чердачком, он летом очень выручал. Во-первых, это была «летняя резиденция» Павлика, во-вторых, любимое место отдыха бабы Нюры.

Ей исполнилось  семьдесят.  По-прежнему  шустрая, старушка всё же иногда сильно уставала. Болела натруженная многолетним тяжелым трудом спина, ныли суставы, пошаливало сердце. Летом в домике хорошо было ночевать. Затянутые сеткой окна не давали поживы вездесущим комарам, а ночная прохлада позволяла  отдохнуть от изматывающего дневного зноя.

Веранда жилого дома тоже изменилась. Она была почти полностью перестроена и превратилась в хорошую, большую комнату.

Поэтому о размещении гостей договорились сразу: Семён с семьёй заселялись в  «лубяную избушку». Баба Нюра оставалась в своей маленькой, «зимней», комнатке. Во второй, «парадной», комнате с современной мебельной стенкой, запланировали поселить ленинградских гостей. Вера заняла кухню и облюбовала стоявший там диван. 
А сами хозяева, Павел и Полина, планировали временно переместиться на веранду. 

Так что места всем хватало.

Подъехав к чистому, аккуратному домику, Семён посигналил, возвещая о прибытии, и с опаской покосился на двор. Ему снова предстояло ставить машину во владении самого зловредного в мире петуха. Он этот двор так и окрестил – «Митрофаново царство». 

На звук из дома высыпали встречающие, Павел, радостно улыбаясь, тепло поприветствовал Соню и принялся вытаскивать из машины сонного ещё с дороги внука. Полина Васильевна суетилась тут же, ссыпая гостей поцелуями и воркуя над всеми сразу.

Баба Нюра вышла аккуратно, с палочкой. С утра разболелась нога. Но встретила гостей радушно. Правда, ехидная старушка всё же не утерпела и, пройдясь взглядом по Соне, заметила: «Совсем русская красавица! Раздобрела на мужниных харчах, как царица. Только венца не хватает».

С одной стороны, слова были комплиментом. «Красавица» и «царица», да ещё в венце 

– и перед взором вставали самые известные картины Маковского или Васнецова. А с другой, слово «раздобрела» намекало на усмешку.

Однако все уже привыкли к подобным словесным каверзам хитрой бабы Нюры, поэтому на эту своеобразную фразу особо внимания никто не обратил. Даже  сама Соня.
С крыльца, с криком: «Ура! Приехали!», сбежала высокая,  даже очень высокая, стройная, длинноногая девушка.

- Вера! Привет, Светлячок! – Семён обнял сестру. 

- Вера?! Это ты?! – Соня растерянно улыбнулась.

Она не видела Веру года два, за которые девочка совершенно преобразилась. Теперь она была чуть не на голову выше Сони, практически одного роста с братом. Ладная фигурка была облачена в легкий ситцевый летний сарафан.

Вера рассмеялась вопросу. 

- Сонечка, да я это! Я! Что, изменилась?

Соня зачарованно показала ей рукой, мол, повернись.

Зардевшаяся Вера, картинно разведя руки в стороны, повернулась вокруг своей оси.

- Вот это да… - Соня была искренне поражена. – Хороша! Прямо хоть на конкурс красоты!

Довольная Вера хихикнула и заметила Павлика, который  таращился на армию встречающих их родственников.

Вера присела перед малышом, который тут же на неё уставился не мигая, сжимая в руках плюшевого мишку.

- Привет! Ты Павлик?

Малыш кивнул.

- А меня помнишь?

Мальчик засопел и смущенно помотал головой из стороны в сторону.

- Меня зовут Вера и я твоя тётя. Только давай договоримся, что ты меня будешь звать просто Верой.  Хорошо?

Павлик улыбнулся и радостно кивнул.

- А как зовут медвежонка? – Вера внимательно посмотрела на игрушку.

- Это Мишутка. Он мой.

- Конечно, твой.  Хочешь посмотреть, где твой Мишутка будет спать?

- Да! Только я буду спать вместе с ним! – Малыш испуганно прижал к себе плюшевого друга.

- Обязательно вместе! Пошли?

Вера протянула племяннику руку.

Тот сначала серьёзно посмотрел на отца.

Семён подмигнул сыну и кивнул.

Тогда Павлик взялся своей маленькой теплой ладошкой за руку девушки, и они весело зашагали в сторону дома.

- Ну вот. Одной проблемой меньше. – Павел Ефимович озорно оглядел родню. – Я же говорил, что эти двое сразу найдут друг друга.

- Кто бы сомневался…  Пошли в дом! – бойко скомандовала баба Нюра. – Сначала обед, потом разговоры!

Дни до приезда долгожданных гостей промелькнули, как один. Работы в хозяйстве всегда было немало, гостей ждали «с размахом». Баба Нюра варила традиционный холодец, Вера занимала Павлика, Соня с Полиной сновали по кухне - предполагалось угощать гостей фаршированной черносливом уткой. Павел Ефимович мариновал традиционный шашлык.

Чернослив купили на рынке по цене золота, не меньше. Но было решено, что «возвращение блудного сына» (и брата) в родные пенаты стоило отпраздновать.
Соня за эти пару дней заново сдружилась с резко повзрослевшей Верой. Семён частенько замечал, что они то и дело шушукаются о чем-то своём, улыбаясь и таинственно перемигиваясь.

Он был доволен. Казалось, Соне поездка на пользу. Она выглядела оживленной, с удовольствием болтала со свекровью о Павлике, крепко спала и даже придирчивая баба Нюра поглядывала на молодую женщину с одобрением.

Вечером 25-го, часов в пять, подъехала машина.

Водитель посигналил, и тут же все высыпали во двор.

Егор вышел из машины, обошел её, открыл дверцу с другой стороны и подал руку девушке, повёл её к калитке.

Когда они подошли, все едва не ахнули. Это была словно вторая Соня. Но темноволосая, стройная, с более тонкими и изящными чертами лица.
Если жену Семёна можно было бы сравнить с дорогим камнем, то невесту Егора – с камнем, подвергшимся искусной огранке. 

Пышные волосы аккуратно лежали в короткой прическе, платье перехватывал широкий ( по моде) светлый ремень. Крупные клипсы такого же цвета подчеркивали мягкий овал лица. Даже роста они с Соней оказались одного.

- Знакомьтесь, это Анжелика. – Егор представил родне невесту.

- Ого! Как «Маркиза ангелов»? – Не выдержал Семён.

Девушка улыбнулась будущему деверю.

- Именно. Моя мама всегда была поклонницей этого фильма и Мишель Мерсье. Но можно просто Лика. Или Анжела.

Егора обняли родители, потом брат. 

Из медвежьих объятий Семёна молодой человек выбрался весьма помятым.

- Так и остался медведем! – рассмеялся он.

Вера с маленьким Павликом подошли поближе.

- О! У вас тут и дети… - Анжелика, увидев, что Павлик сделал пару шагов в её направлении, слегка попятилась.

- Конечно! – Семён не заметил этой странной реакции и повернулся к брату. – Знакомься с племянником!

Перезнакомившись со всеми, отправились в дом.

- Надо же, у вас уютно… - оценила жильё Анжелика, когда её чемодан перекочевал в отведенную им с Егором комнату. – И ванная комната есть?

Полина Васильевна посмотрела на неё удивленно.

- Конечно. У нас большое село, поэтому есть колонка и санузел, как в обычной квартире. Ну, может только немного теснее. Разве Егор не говорил? Хотя сам он у нас никогда не был, знает только старую квартиру, где сейчас Семён с Соней живут.

- Соня, это такая… - Девушка подумала, подыскивая нужное слово. - …полная молодая женщина?

- Да. А совсем молоденькая девушка – это Вера, наша племянница, двоюродная сестра Егора. Тебе ещё что-то нужно? – Полина Васильевна показала рукой на шкаф. – Тут свободное место для одежды и две полки для ваших вещей. В комоде можешь занять верхний ящик, я его специально освободила. 

- А у вас есть, где купаться? – Анжелика  достала из чемодана модный, яркий купальник.

- Можно купаться в озере, но там илистое дно и местами холодная вода. На Темнянке песчаный берег, но купаться там опасно, река глубокая и быстрая. Мы там только загораем.

- Понятно. – Анжелика посмотрела на яркие тряпочки в руке и убрала купальник обратно в чемодан.

- Как же вы тут развлекаетесь?

- Мы не развлекаемся. – Полина Васильевна стала отвечать коротко и односложно. – Мы работаем. А если устали – отдыхаем. Располагайтесь, и прошу к столу.

Она вышла из комнаты.

Девушка осталась одна. Егор на улице разговаривал с братом.
Надо же, какой его брат, оказывается, интересный мужчина. Сразу и не скажешь. На фотографиях он выглядел обычным.

А теперь, в сравнении с Егором, в обтягивающей футболке… Егор тоже очень даже ничего, недаром она долго добивалась его внимания, но до Семёна ему далеко.

Это получается, что та молодая толстушка – его жена? Анжелика  даже подняла брови, обдумывая этот факт. Зря она так. Красивая, конечно, даже очень. Но  полнота её старит. Очень уж видный у неё муж, не проглядела бы.

Она вздохнула.

Чем здесь заняться-то? Глухомань.

Даже искупаться толком невозможно. Ни кино, ни кафе, ни дискотеки. Вот скука…
Анжелика сняла клипсы и переоделась. Джинсы и яркая желтая кофточка с «подплечниками», крупные желтые пластиковые серьги и такой же браслет. Она оглядела себя в зеркало. Отлично! 

Вот теперь можно и за стол.

Она ещё раз бросила взгляд в окно на беседующих братьев, и вышла из комнаты.

Продолжение здесь...