Иллюстрация: художник Светлана Фёдоровна Иванникова.

***

Начало здесь...

Предыдущая глава...

Работа спорилась.

Трудились молодые люди с самого утра.

Сначала Семён долго носился с идеей отыскать особенные «детские» обои. В квадратик и с рисунком из грибов. Но, объехав все хозяйственные магазины в городе, понял, что такие  ему точно не достать.

Пришлось купить обычные, с неброским узором, но приятного нежно цвета «кофе с молоком». Однако мужчина был раздосадован. 

У вас никогда не возникало этакого эгоистического чувства: мне надо прямо здесь и сейчас? И для достижения этого «мне надо!» вы готовы достать звёзды с небес, найти птичье молоко и объехать полгорода?

Семёну так хотелось порадовать Соню, что он даже позвонил знакомому заведующему магазином, которому когда-то чинил его «ласточку». Но и заведующий расстроил – товар дефицитный, вот если бы Семён обратился к нему заранее, месяца за два, то можно было что-нибудь придумать. А так, в виде форс-мажора, помочь не может.

Мужчина немного расстроился. 
Но когда Серёга  принёс «секрет», который хранил в своём сарае, тут же об обоях забыл.  

Это была детская кроватка, полностью деревянная, украшенная затейливой резьбой. Причём предполагалось, что впоследствии боковины  можно снять, превратив младенческое пристанище в очень уютную детскую кровать. 

Смастерил чудо Павел Ефимович. В последнее время он увлекся резьбой по дереву и частенько просил Семёна привезти или переслать ему из города соответствующий инструмент. А вот мысли о своей задумке утаил. 

Кроватку собрали сразу, всем не терпелось увидеть, как она выглядит.
Посмотрев на собранный «секрет», Семён даже присвистнул от удивления – настолько тонкой и умелой показалась ему работа резчика. Отец долго и упорно трудился, создал настоящий шедевр…

Ребята разглядывали изящную резьбу, гладили теплое дерево руками, восхищались и хвалили отца Семёна.

Шедевр оставили пока в другой комнате, благо через дверь она проходила свободно. 

А пока принялись обдирать стены от старых обоев. Поддавались они с трудом. Добротно приклеенные целлюлозным клеем на старые газеты – они отрывались только отдельными небольшими кусками. Но это было не страшно. 

Газетами стены оклеивали ещё баба Нюра с Полиной. Секрет заключался в том, что газеты отлично сглаживали все неровности и огрехи ручной штукатурки. Поэтому женщины газет  не пожалели.

Газеты были разные. «Правда», «Сельская жизнь», «Советский спорт» соседствовали с «Известиями» и «Пионерской правдой». По стенам можно было прочесть историю страны  начала 70-ых годов, за пару лет, не меньше. Но это было даже интересно.

Станислав, орудующий шпателем где-то под потолком, вдруг радостно закричал:

- Ребята, стоп, я тут раритет нашёл!

Он отодрал очередной, довольно большой, кусок обоев. Тот отошел неожиданно легко, открыв  сплошной лист какой-то газеты.  Это была «Пионерская правда».

- Ребята, да тут частушки! Смешные!

Славка уселся на перекладину стремянки, как на жердочку. Сложил руку в пионерском салюте, и, подражая мальчишескому голоску, пропел:

Нет у главного путёвки, 
Неисправны тормоза. 
И на каждой остановке
Поезд дремлет два часа.

Потом вдруг он сложил руки, подперев одной щеку, как делают старушки в деревнях, и прошамкал продолжение:

Всё идет своим манером,
И проходит чередом,
Сядешь в поезд пионером,
А приедешь стариком!*

Молодые люди дружно расхохотались – так смешно Славка из бойкого пионера перевоплотился в грустную, но острую на язык  старушку. Особенно звонко смеялась Злата – словно колокольчики по полу рассыпались.

А Станислава понесло, и он снова звонко прочел, словно читая стихи на пионерском сборе:

Эй, колхоз, поспеши, 
Сей, сей! Паши, паши!
Будь, колхоз, примером
Колхозным пионерам!**

- Вот видите! – Прокричал с лестницы Славка. – Паши, паши! А вы что сделали? Пока ещё ничего! А уже полдня провозились. Давайте-ка шустрее!

Он сполз с лестницы, с кряхтеньем, потирая спину, словно уже много лет ходил согбенным, и  продребезжал, изображая благообразного старичка:

С печки дед слезает к свету:
 Ну-ка, внучек-пионер,
Почитай-ка мне газету,
Как дела в СССР.***

Все снова весело расхохотались. Сергей даже согнулся в три погибели, и от переполнявшего его восторга грохнул мощной рукой по стремянке, которую Станислав только что сложил и пристраивал у стены.

Тот, не ожидав удара такой силы, выронил лестницу. Она свалилась с грохотом прямо в куски только что содранных обоев, подняв облачко мелкой, как мука, строительной пыли.

- Ой… - только и успел сказать Семён, как дверь в квартиру распахнулась и на пороге появилась взъерошенная и сердитая баба Люба, соседка с верхнего этажа.

В руке у неё была большая авоська, из которой торчали молочные стеклянные бутылки и пучок лука в соседстве с пакетами в оберточной бумаге.

- Ну? – грозно рыкнула она своим громовым голосом бывшей учительницы с 40-летним стажем. Оглядев всю перемазанную и пыльную ремонтную бригаду, баба Люба продолжила, уперев одну руку в бок: 

– И кто мне объяснит, что у меня здесь происходит?!

Упереть в бок вторую руку ей мешала авоська, весьма на вид тяжелая, однако мощная баба Люба держала её, словно маленький ребёнок плюшевого мишку.

- Ой-ой… - снова сказал Семён и подскочил к соседке. – Не волнуйтесь, баба Люба, не волнуйтесь! Это мы тут небольшой ремонт устроили. Соня скоро из роддома возвращается с малышом, я хотел сюрприз устроить, переделать одну комнату в детскую. А одному не по силам, вот позвал ребят помочь. Мы случайно стремянку уронили. Честное слово!

Оправдывающийся Семён выглядел школьником.

Соседка вдруг широко улыбнулась и её глаза за круглыми очками  с толстыми линзами тоже заулыбались.

- Да будет тебе, Семён, оправдываться. Мы не на уроке, а ты не пионер, который в учительской  стекло разбил.

Она вдруг хитро-хитро спросила:

- А может, признаешься всё-таки, кто из вас стекло-то грохнул? Нет, ну чисто из интереса спрашиваю…

- Да я это был, Любовь Григорьевна, – вдруг сказал Серёга, и потупил глаза. 

- Вот сорванцы! – Во весь голос захохотала соседка, - я так и знала, что это ты! Но приятели твои так тебя защищали, что у меня рука не поднялась… А может, надо было, а? За ухо и к директору?

Всё её крупное тело заколыхалось от смеха.

- Это надо же! Столько лет прошло, а Семён молчал. Кремень! Молодец! Уважаю! Вы вот что, - заговорила она спокойнее, переложив авоську из одной руки в другую, - имейте в виду: клеить будете -  форточку закрыть! И потом несколько дней после оклейки не открывать! Сквозняка быть не должно . 

Она задумалась и посмотрела на авоську.

- Будет влажно, но пусть так и сохнет.  Мебель, занавески, ажур там всякий - это всё позже сделаете. Отопление хорошее, просохнет быстро. А вы, как закончите, поднимайтесь ко мне.

Она махнула рукой в сторону верхнего этажа.

- Вы же голодные наверняка, а у меня такой холодец! Эх, такой холодец – пальчики оближешь! Знатный холодец. И пирожные. «Картошка»! – И она многозначительно посмотрела на Ларису со Златой. – Сама готовлю. Из печенья! Такое ни в каком магазине не купишь! Словом, жду!

И она принялась подниматься по лестнице, легко неся своё большое, крупное тело, размахивая на ходу плотно набитой авоськой, словно десятиклассница портфелем.

- Мда… Колоритная дама. – Подытожила диалог Злата, прищурилась и загудела, точно копируя голос:

– А когда это ты, Серёженька, окно разбил, аааааа?

И она пошла на Серёгу, уперев руки в боки, совсем как баба Люба.

Бедолага заорал, что так нечестно, и окно он разбил когда-то в глубоком детстве, в шестом классе. И нечестно ему, взрослому и солидному тренеру детской спортивной команды по борьбе, напоминать о былых прегрешениях.

Но молодые люди уже вошли в раж и остановились, только когда устроили кучу малу, зажав несчастного Серёгу в углу и защекотав его до икоты.Это был его ужасный и страшный «не спортивный секрет» – Серёга боялся щекотки. Очень!

Насмеявшись и навозившись, молодые люди снова приступили к работе. Дело двигалось быстро, и вскоре стены покрылись новыми обоями, новые плинтуса закрыли огрехи неровной оклейки внизу, а вымытые полы засверкали чистым линолеумом.

Оставалось вымыть окна, повесить карниз и новые занавески, принести мебель. Но всё это было отложено на несколько дней. К советам бабы Любы стоило прислушаться.

Однако мебель подготовили - мужчины отправились вниз выбить на снегу обивку на креслах, Лариса, накинув зимнее пальто с кроличьим воротником, отправилась проконтролировать процесс:

- А то в снежки ещё начнут играть, - пояснила она Злате, - или по сугробах будут валяться. Вместо работы!

А Злате было поручено  тщательно протереть старый, но очень уютный торшер, который предназначался для детской в нагрузку к креслам.

Девушка вооружилась тряпкой. В квартире теперь было тихо, и только снизу из-за окна едва слышались  крики и весёлый гомон.

Внизу у светильника, под специальной полочкой для книг, была металлическая треугольная сетка для газет. Там лежала какая-то книга и несколько журналов «Здоровье» за 1986 год. В одном из них торчала в виде закладки  новогодняя открытка.

Злата бегло просмотрела открытку.

- Дорогие Сонечка и Семён! – было написано круглым и крупным Ольгиным почерком.  - Поздравляем вас с Новым, 1987 годом! Желаем здоровья, семейного счастья! А тебе, Сонечка – лёгких родов и крепкого, спокойного малыша. Будьте счастливы в Новом году. Подпись: Ольга и Игорь.

Злата мельком взглянула на штамп. Надо же. Ольга-то теперь живет в городе Н., куда она, Злата ездит на сессии.  Ну-ну.  Хорошо девушка устроилась, похоже.
Она открыла журнал. Заложенная в нем открыткой статья гласила: «Т.К. Набухотный – Это чудо – материнское молоко».****

В коридоре раздался топот, и почти сразу дверь в комнату скрипнула. Злата инстинктивно вздрогнула. В приоткрытую дверь заглянул Станислав:

- Ты скоро? Закончила? Ребята уже к бабе Любе на ужин собираются, пошли скорее!

- Да, Славик, буквально секундочку! – Злата взмахнула тряпкой, - только сетку  ещё у торшера протру.

Голова Станислава скрылась, а девушка, осторожно оглянувшись, вынула из кармашка платья сложенный вчетверо тетрадный листок в клеточку и быстро сунула  его в заложенную страницу журнала.

Вложив на место открытку, она закрыла журнал, пристроила его среди других, ещё раз аккуратно прошлась тряпкой по металлической сетке, отправила в неё стопку «Здоровья» с книгой  и вышла, тихо притворив за собой дверь…
________
*Газета «Пионерская правда», 18 мая 1971 г., № 40.
**там же.
*** там же.
**** Журнал «Здоровье», 1986 год. Уважаемые читатели, в каком именно номере журнала была опубликована указанная статья, мне выяснить не удалось. Если кто-то знает, сообщите автору, пожалуйста.

Продолжение здесь...