Иллюстрация: Киевский Художественный институт. Акварель. "Портрет пионерки" 1954-1955 гг. Автор неизвестен. *** Верочка сидела за открытым секретером и старательно выводила: «Дорогие тётя Поля и дядя Павел!» «Ого!» - наверняка подумали вы, а куда же делась Верунька? А Верунька осталось где-то там, далеко, куда навсегда убежало волшебное лето 1986 года. Оно ушло навсегда и больше никогда-никогда не повторится. Оно теперь – просто «было». Полное приключений, походов, и первой, ещё детской, но уже такой серьёзной любви. Странно, как по-разному для разных людей идёт время. Для неё, Верочки, оно тянется очень медленно. Вот до Нового года осталось «совсем ничего», как говорят её родители. Но ведь полторы недели – это же бесконечно долго! За это время она закончит полугодие и принесет домой дневник, полный пятёрок. Только бы Валентина Яковлевна, учитель математики, исправила её последние две четверки, ведь самостоятельную она написала очень хорошо, она уверена. Обидно получить единственную «четверку» и уступить первенство отличницы Наташке, которая вечно ябедничает и подлизывается. Из-за этого с ней никто не дружит. Иногда Верочке её даже жаль, когда она видит, как Наташка на переменках подходит то к одной группе девочек, то к другой, но разговоры сразу замолкают и Наташка, ссутулив плечи, и якобы равнодушно бросив: «Ну и не очень хотелось!», одна идет в пустой класс, садиться за парту и принимается гордо изучать учебник, делая вид, что она очень занята. Потом в школе пройдет последний в полугодии пионерский сбор для всей параллели шестых классов. Будет награждение классов и отдельных ребят грамотами и призами. Интересно, какой всё-таки класс выиграет поездку в Ленинград? Вот, если бы выиграли они, 6 «В»… Тогда к новогодним каникулам прибавилось бы масса новых впечатлений! Будет школьная новогодняя ёлка. Старшеклассники уже готовят традиционный сказочный спектакль и очень много репетируют. Любопытная Верочка попыталась было однажды заглянуть в открытый актовый зал, когда там шла репетиция, но их вожатый, важный Олег с пушистой челкой и в очках из 10-го «А», строго на неё цыкнул и закрыл дверь в зал. Однако она успела увидеть, что там будет и Леший, и Кикимора, и даже, кажется, Кащей. Потому что один из «артистов» держал в руках скрещенные кости от скелета из кабинета биологии. Вот интересно-то будет! А на новогодних каникулах папа обещал сводить её в кино и цирк. Представляете?! Это же один сплошной праздник какой-то! Столько событий и дел – как же время может идти быстро? Столько нужно успеть и так много всего должно произойти… Не понять этих взрослых… Кстати, первый, кто назвал её «Верочкой», был серьёзный и обстоятельный Михаил. Они так сдружились прошедшим летом, что расставаться было мучительно. Светка, та даже плакала. А Михаил, неловко и бочком подойдя к подружке, вдруг неожиданно протянул ей открытку и шоколадку. Шоколадка была роскошной! В отличие от другого шоколада, плитка этого была разделена на порционные кусочки, каждый из которых заворачивался в отдельный кусочек блестящей фольги. А сама упаковка из картона (не из бумаги!) представляла собой плоскую коробочку с выпуклым изображением танцовщика и балерины на внешней стороне. Даже у них в городе таких плиток в магазине не было. Значит, Михаил оторвал от сердца подарок, присланный ему роднёй в последней посылке. Стоила такая шоколадка очень дорого – около двух рублей. Мальчик, потупив глаза, молча протянул ей подарки, неловко переминаясь с ноги на ногу. В открытке с букетом полевых цветов значилось: «Дорогая Верочка, мы будем скучать!» - Спасибо. – Девочка тепло помахала друзьям и села в машину. Семён должен был отвезти её в районный город, а там уже ждал отец, Дальше станция, поезд и домой-домой... Обратно к школе, пионерской жизни, учебникам-тетрадкам и дворовым друзьям. В этот момент прощания она перестала быть «Верунькой» и превратилась в Верочку. В один миг вдруг повзрослела, словно из невзрачной на вид куколки вылупилась кокетливая и яркая бабочка. Девочка открыла один из ящиков секретера. Там стопочкой лежали присланные лично ей письма, открытка Михаила и коробочка из-под «Вдохновения». В ней она хранила теперь свои «детские деньги», а проще говоря – фантики от «не наших» конфет и импортной жвачки. Взрослые совсем не понимали их ценности! Взять к примеру вот этот – это настоящая драгоценность! Верочка полюбовалась на обертку. Этот фантик - от польской жвачки «Болек и Лёлек» с картинками из известного мультфильма. А вот эти фантики – от финских конфет. В Финляндию дядя Павел ездил ещё до переезда в Сосновку. По туристической путевке от профсоюза - его этой путевкой премировали за отличную работу. Кстати, жвачку он оттуда не привез. Это было настоящее огорчение. Зато привез конфеты. Очень красивые! Среди них странные и непривычные – похожие на мармелад фигурки. Только мармелад этот был жёсткий-жёсткий, и конфеты можно было долго жевать, словно жвачку. (Когда-нибудь это будет привычный всем нам «жевательный мармелад» - прим. автора) Эти конфеты ели очень долго, доставая их поштучно по праздникам. А Верочке, гостившей у родни, выдали сразу по одной конфете каждого ассортимента. Кстати, вкус у «резиновых мишек» был тоже разный – Верочке попался коричневый со вкусом «кока-колы». А «кока-колу» она попробовала только однажды, когда дядя Павел брал её с собой к родственникам в Ленинград. Но особенный вкус запомнила сразу и на всю жизнь. В её заветной коробочке лежал один такой коричневый конфетно-мармеладный «мишка». Правда, он уже практически окаменел, и, наверное, им можно было бы при желании забить гвоздь. Этого «мишку» отдали ей, потому что никто не хотел таких есть – они оказались со вкусом аниса! Каждая обертка, в их детской среде именуемая просто «фантиком», была бережно разглажена теплым утюгом. Для этого на обертку клалась сухая ткань, проглаживалась, и обновленная обертка отправлялась к своим товаркам* в коллекцию. Фантиками обменивались, и иногда на них можно было выменять очень интересные вещи. Например, она выменяла у Марины из 5-го «А» «гэдээровский»** ластик в виде дольки лимона - на два своих финских фантика и один от «Болека и Лёлека». Ластик плохо стирал карандаш, но был невероятно красивый. Какого-то совершенно необычного жёлтого цвета, такого яркого, что он, казалось, светился. Кстати, очень хочется попробовать бананы. Интересно, какие они на вкус? В книгах на картинках они обычно желтые. А в фильме «Старик Хоттабыч» почему-то зеленые и какие-то маленькие. Но в фильмах не будут показывать то, чего не бывает на самом деле, правда же? Хотя это все-таки сказка, хоть и в виде художественного фильма. Интересно, как же бананы выглядят на самом деле? Они кислые или сладкие? Откидная доска секретера, служившая ей письменным столом, была полна цветных карандашей и разноцветных шариковых ручек. Только четыре цвета – синий, черный, зелёный и красный. Теперь Верочка писала ими - она перешла в пятый класс. Всю начальную школу дети писали перьевыми ручками, это было строгое правило, и приходилось носить с собой в портфеле пузырёк с чернилами. Их учительница, Надежда Дмитриевна, любила повторять: - Запомните дети! Сейчас у вас пишет рука, а работает голова! А теперь ещё два раза напишем строчку: «Ваня вымыл посуду (точка) Ваня – (тире) молодец! (восклицательный знак)» При переходе в среднюю школу требование упразднялось, и пузырек с чернилами занял почетное место на уголке стола – иногда, по привычке, или по желанию всё ещё хотелось почувствовать, как скользит стальное перо по бумаге, оставляя на открытке четкий и изящный чернильный след выработанного несколькими годами практики каллиграфического почерка: «Дорогие тётя Поля и Дядя Павел!»… Или сначала всё-таки надо написать «дядя Павел», а потом «тётя Поля»? Он же мужчина, он главнее. Да, но подписать открытки к празднику поручили ей. А ей как-то ближе тётя Полина. - Мама! – крикнула она в открытую дверь в сторону кухни, - как правильнее: «дорогие тётя Поля и дядя Павел» или наоборот? - Никак! – Верочкина мама появилась в дверях, вытирая мокрые руки о кухонное полотенце. – Забыла тебе сказать, что им можно не писать. Они едут к нам на Новый год. И баба Нюра тоже! При этой потрясающей новости Верочка радостно вскрикнула, соскочила со стула и радостно запрыгала вокруг матери. - Ура! Ура! Ура! У нас будет самый замечательный Новый год! Самый лучший и самый весёлый! Светлана Владимировна улыбалась, глядя на дочь. Когда-то она даже немного ревновала маленькую дочь к Полине, потому что та частенько называла жену дяди «мамой Полей». А когда во дворе дети её спрашивали: «У тебя что, две мамы?», Верочка, гордо задрав вверх нос, отвечала: «Да! Две! Одна меня родила, а другая воспитывает!» После подобных инцидентов Светлане было очень неловко перед соседями. Потом молодой семье выделили однокомнатную квартиру, в которой они до сих пор и жили втроём. У девочки был свой уголок, отгороженный шкафом, где умещались только диван и большая картонная коробка с игрушками, оклеенная разноцветными картинками из журналов. Занималась она, усаживаясь на табуретку за открытый секретер – на родительской половине комнаты. Верочка очень рано стала самостоятельной. Свидетельством её самостоятельности и практически полной свободы стал ключ от квартиры на верёвочке, которую надели ей на шею как только она пошла в первый класс. Обед мама сначала оставляла ей в термосе. Но уже через месяц, Верочка уже сама включала газовую плиту и разогревала еду. Она даже делала бутерброды и заваривала свежий чай к приходу с работы уставших родителей. Смеясь над прыжками дочери, Светлана остановила её восторг: - Всё, успокаивайся и займись делом. – Она кивнула в сторону заваленного открытками стола. – Тебе ещё много надо сделать. Действительно, работы было много. Верочка посмотрела на отрывной календарь. Сегодня уже 18 декабря. Скоро наступит новый 1987 год. Вчера они с мамой были на почте. Там вкусно пахло сургучом и почему-то - типографской краской. Верочке нравилось наблюдать, как работница почты сначала перевязывала посылку крест-накрест бечевкой, а потом аккуратно проливала из специальной плошки с диной ручкой на мешковину немного растопленного сургуча и, через четверть минуты, припечатывала его специальным штампом. Получалась красивая коричневая печать, как на картинках в книгах, где изображались древние рукописи. Отстояв небольшую очередь, они с мамой купили много открыток. И это было тоже волнительно. Потому что выбирать новогодние открытки на большом стенде поручалось Верочке. Она выбирала самые красивые! Больше всего ей нравились те, рисунки на которых были исполнены в одной манере, а на обороте значилось: «Художник В. Зарубин» или «Художник В. Четвериков». Стоимость открыток была разная: от 2 до 6 копеек за открытку. Они купили по 2-3 штуки «одинаковых», на которые указывала Верочка. В особую категорию входили объемные открытки – «стереофото». Верочка и её подруги называли их «переливающимися». Объемные картинки двигались, в зависимости от того, под каким углом смотреть на изображение. Такие открытки только недавно появились в продаже, были редкостью и стоили очень дорого: целых 60 копеек. На эту сумму можно было три раза сходить в кино! Верочка их тоже коллекционировала. В этот раз ей крупно повезло! Мама купила одну такую открытку, оказавшуюся в продаже на почте: «Бегущая по волнам». По мотивам художественного фильма. Девочка шагала домой, довольная, как никогда. Во-первых, её коллекция пополнилась редким экземпляром (девчонки обзавидуются). Во-вторых, она признана совсем взрослой, раз ей поручили такое ответственное и важное дело, как подписание новогодних открыток (теперь родственники узнают, какая она на самом деле грамотная, и какой у неё красивый почерк). Девочка счастливо вздохнула и снова принялась за дело: «Дорогие дядя Николай и тётя Лида»… Открытки подписывались всем родственникам в обязательном порядке. Текст мог быть одинаковым, но поздравление должны получить все! Это правило в семье было непререкаемым, а традиция нерушимой. Отсутствие поздравительной открытки на любой праздник замечалось всеми, «покрывалось позором» и передавалось из уст в уста по семейной цепочке родственников. Для этих целей (чтобы никого не забыть) - использовалась мамина записная книжка с именами, подробными почтовыми адресами с индексами и телефонами всей родни. В этот раз брату Семёну с женой она написала: «Желаем скорейшего пополнения семьи здоровым и красивым малышом!» После этой фразы она задумалась. А она сама кто такая будет этому не родившемуся ещё новому родственнику? Так. Семён – её двоюродный брат. А его ребёнок ей тогда кто? - Мама! - Снова позвала Верочка. – Вот скажи, ребёнок, который родится у Семёна и Сони, он мне кто? – снова задала она вопрос матери, когда та отвлеклась от приготовления ужина и снова зашла в комнату. - Давай подумаем. – Светлана Владимировна присела на софу, вытянула усталые за день ноги, пользуясь удачно подвернувшейся минуткой отдыха. Она подняла глаза вверх, - Ну… если двоюродный брат, то, получается, его ребёнок – твой двоюродный племянник! Или племянница. - Это что же получается, я стану тётей, что ли? – недоверчиво покосилась на неё дочь. - Получается, что так. Ты будешь малышу двоюродной тёткой! – Светлана Владимировна хихикнула, как девчонка-школьница. – Будешь такой строгой, ответственной, купим тебе шляпу с цветочками, чтобы ты соответствовала важному статусу. И зонтик. Непременно нужен зонтик! - Какой ещё зонтик? – фыркнула Верочка, и так уже представив себя в шляпе с цветочками. - А как же? – покатилась со смеху Светлана. – Ты же хотела в будущем учительствовать и воспитывать? Вот и начнешь уже сейчас. Будешь, как Мэри Поппинс! Ты же фильм недавно видела – «Мэри Поппинс, до свидания». А у неё был зонтик! И в книге, и в фильме. Наверное, для воспитательных целей! - Ах ты так? – завопила Верочка, и кинула подушку обратно, метко угодив матери прямо по уху. Та, хохоча, отправила подушку обратно. Снаряд прошелся прямо по синему банту на заколке-невидимке на Верочкиной голове, и бант тут же съехал набекрень. Вернувшийся домой в этот момент Виктор застал их обеих растрепанными, задыхающимися, метающими друг в друга по очереди подушку и уже подвывающими от неудержимого хохота. - Сюрприиииииз! Я хлопушки купил! Много! – громко сказал он и, потянув за короткую веревочку. взорвал одну. Жена с дочерью разом ойкнули и принялись ползать по полу в поиске бумажной маски, которая непременно должна была вылететь из хлопушки. - Нашла! Нашла! – закричала первой Верочка и принялась разворачивать бумажный сверточек, перетянутый тонкой резинкой. Это оказалась маска поросёнка. Виктор со Светланой переглянулись, и оба покатились со смеху, так смешно выглядела дочь - взлохмаченная, со съехавшим на одно ухо бантом, с конфетти, застрявшими в волосах, и в розовой маске с пятачком. После ужина Верочка снова выписывала своим каллиграфическим почерком очередное приветствие: «Дорогие дядя Толя и тётя Света…» За окном изредка хлопала хлопушка – это проводились «предновогодние испытания». Скоро будет наряжена ёлка, приедут гости… Предновогодний город сиял огнями, снег скрипел, незнакомые люди на улицах поздравляли друг друга: «С наступающим вас!», в магазинах пахло шоколадом и мандаринами, а ещё – кедровыми орехами… Нет, всё-таки – счастье определенно есть!... | |
|
| |
| Просмотров: 156 | |
| Всего комментариев: 0 | |